Вопрос уважаемой Елены Сергеевны насчет "Солнечного удара" обрадовал возможностью хоть ненадолго отвлечься от, сцуко, политики и Руины. Спасибо...

Да, посмотрел.
Аккурат перед отъездом из Москвы.
Дочь уговорила, да и рассказ Бунина как-никак об Одессе моих бабушек.
Вот и пошли.

Я не так уж просто отношусь к Никите Сергеевичу. Сложный социальный типаж.  Но как актер и режиссер, он, безусловно, входит в «особый список» моего поколения. Потому что – «Красная палатка». И сэр Генри Баскервиль. И «Свой среди чужих, чужой среди своих». И «Незаконченная история…». И «Урга».

И. И. И.

Поздний Михалков, конечно, уже иное дело.
Меньше воздуха и блеска, больше бронзы и мрамора.
Плюс отчетливый привкус небожительства.

Но все же талант не пропьешь, а потому с интересом смотрел и «Утомленных солнцем», и «Сибирского цирюльника» (мало кому, на мой взгляд, удавалось так облагородить пресловутый «хруст французской булки»), и прочее. Вплоть до «Цитадели», браня которую за «атаку с черенками от лопат», хулители так и не сумели понять главную мысль Творца: что самые несокрушимые стены рушатся под напором всесокрушающего человеческой готовностик самопожертвованию за правое дело.

По итогам: времени и денег не жаль.
Получил ровно то, на что рассчитывал.

Прекрасный, как всегда, подбор актеров, умело проработанные и показанные зрителю герои, от главных до сущей мелочи типа фотографа в блестящем исполнении Александра Адабашьяна, точная музыкальная гамма, «физиологичность» бытовых деталей, яркая, но без нудной «германовской» дотошности, и безусловно, предельно близкий к идеалу (в моем понимании) монтаж.

Что до определения жанра, то, думаю, точнее всего будет сказать «трагическая пастораль». Или, если угодно, «пасторальная трагедия». То есть та собственная, сугубо «михалковская» дорожка, начало которой положено еще в «Утомленных солнцем». И так же, как там, из всей совокупности деталей складывается то, чего, видимо, и добивался г-н Михалков: ощущение трагичности казалось бы совсем беззаботного времени, когда все кажется еще белым и пушистым, а катастрофа уже у ворот, и благодушное бездействие вот-вот обернется крахом.

В общем, если сам Бунин в коротком рассказе «с натуры» (на самом деле, постфактум) отразил, насколько я понимаю, смутные предчувствия неизбежной трагедии сквозь призму личных ощущений, то режиссеру, «по мотивам» классика, удалось из массы изящныъ «личных мозаик» создать психологическую панораму Эпохи Перемен. Убедительную и, если честно, пугающую.

Короче.

Второй раз не пойду, но о просмотре не жалею. Даже притом, что Одесса, срочно переделанная в Крым, меня, как одессита, изрядно напрягла. Впрочем, это уже не кино, а политика…